В сообщенном в моем Послании Знании о Творении, а равно и в связанном с этим разъяснении всех Его Самодвижущихся Законов, что можно назвать и Законами Природы, во Всей Полноте проявляется Совокупное Дыхание Творения, создается ясное представление обо всех происходящих в Нем процессах, с неуклонной последовательностью раскрываются истоки человеческой жизни и разъясняется ее конечная цель, а посему - дается ответ на любой вопрос того, кто всерьез вопрошает.
И тут станут в тупик даже самые злонамеренные противники, так как всего их хитроумия будет недостаточно, чтобы проникнуть в Совершенную Сферу изреченного мною, пытаясь разрушить ее и лишить людей и этого Источника Помощи.
Я уже упоминал о том, что всякое движение в Творении замедляется при удалении от Первозданного Света, Исходной точки давления, вызывающего движение.
Именно в таком положении пребывает ныне Земля. По вине земных людей круги ее обращения все более удаляются от Источника, а тем самым и движение становится все медленнее, все ленивее, и многое уже приблизилось к стадии наступающего оцепенения.
Но в процессе оцепенения очень много последовательных ступеней; поначалу его не так-то легко распознать. И сколько бы оно ни прогрессировало, распознать его все-таки не удастся, если только Луч Света не побудит к точнейшему наблюдению.
Это затруднительно уже потому, что все живущее в сфере все более замедляющихся движений с одинаковой равномерностью втягивается в процесс нарастающего уплотнения, ведущего к оцепенению. Речь при этом идет отнюдь не только о человеческом теле, но и обо всем, в том числе и о его мышлении. Вплоть до мельчайших деталей. Все понятия также подвергаются незаметным изменениям и сдвигам, в том числе и чувство языка как таковое.
Человек не в состоянии заметить этого у своего ближнего, ибо и сам втягивается в то же самое убаюкивающее колыхание - если только в нем самом не пробудится подлинная воля и упорство, стремление вновь воспрянуть духом, чтобы хоть немного приблизиться к Свету, благодаря чему и дух его постепенно обретет подвижность, становясь легче и воздействуя таким образом на земные органы чувств.
Но какой же страх и смертельный ужас обуяет его тогда, когда он увидит или хотя бы ощутит, как в оцепенении на этой Земле далеко зашло повсеместное искажение понятий. Нет ни дальнозоркости, ни ощущения существенного, так как все втиснуто в узкие, труднообозримые рамки, непроницаемые более и грозящие полностью задушить через некоторое время все, что они поглотили.