них — физическое). И описав некоторую общую картину, я прекрасно понимал, что она слишком абстрактна, что нужна гораздо большая конкретизация. Кроме того, у меня возникло ощущение (и сейчас оно подтверждается), что можно на уровне физического тела показать совершенно реальную связь между, например, психологией и физическим организмом человека. То, что я сейчас говорю, это общее место, и большинство современно мыслящих психологов обязательно использует телесную терапию и, наоборот, люди, занимающиеся физическим телом, прекрасно знают, что за серьезными физическими проблемами обязательно стоят проблемы психологические. Мне захотелось найти какую-то схему, теоретические предпосылки, дающие ключи к пониманию связи психологии и физического плана. В астрологии давно известно о соотношении знаков Зодиака и частей тела, планет и некоторых органов. Но то, что было справедливо и хорошо работало раньше, вероятно, в связи с изменением общей энергетики общества, теперь работает по-другому. И хочется это понять.
— А в практическом смысле вы используете гороскопы тех людей, с которыми работаете?
— Когда мне приходится работать с человеком близко, я обязательно делаю ему гороскоп и смотрю синастрию с собой, но просто для того, чтобы не делать грубых ошибок. Когда приходит совершенно новый человек и с ним надо довольно быстро построить отношения, то, если он не возражает, я и ему что-то рассказываю по его карте (самые основные вещи) и сам смотрю ее для себя и для взаимоотношений.
— Какую роль в вашей жизни сыграл Радъяр, 100-летие которого будет отмечаться в марте? Ваше отношение к нему и к тому, что он сделала?
— Вообще он один из наиболее популярных астрологических авторов. Он пытался писать достаточно серьезно, с должной философской и психологической глубиной. Мне представляется, что это, в каком-то смысле, венец астрологии в духе эпохи Рыб. А после этого пошло уже включение Водолея. У него в очень большой степени нептунианская астрология, если говорить про основной стиль сочинений. Они резонируют, в первую очередь, с подсознанием астролога и архетипы, которыми он пользуется, выражены не слишком отчетливо. В этом я вижу его несовременность. Современные представления опираются на достаточно отчетливые архетипы. А вообще он, конечно же, внес очень большой вклад в астрологическое движение, в европейское, по крайней мере. За это мы должны ему быть глубоко благодарны.
