что мы пренебрегаем более широкими следствиями собственного молчания. Также это неприемлемо и бесполезно с точки зрения равного права всех на счастье и отсутствие страдания. Это верно даже тогда (а возможно, в особенности в таком случае), когда, например, правительство или некие учреждения заявляют: «Это наше дело», или: «Это наше внутреннее дело». При таких обстоятельствах наше высказывание становится не просто обязанностью; важнее, что оно послужит на пользу другим.
Разумеется, можно возразить, что подобная честность не всегда возможна, что мы должны быть «реалистами». Обстоятельства могут помешать нам всегда действовать в соответствии с нашей ответственностью. Ведь если мы выступим в качестве свидетеля несправедливости, то может, например, пострадать наша семья. Но, хотя нам и приходится иметь дело с реальностью повседневной жизни, очень важно не терять более широкую перспективу. Мы должны оценивать собственные нужды во взаимосвязи с потребностями других людей и рассматривать, как наше действие и бездействие могут повлиять на них в будущем. Трудно порицать тех, кто боится за своих любимых. Но иногда бывает необходимо рискнуть ради пользы большего числа людей.
Чувство ответственности по отношению ко всем другим означает также то, что мы, и как личности, и как члены состоящего из личностей общества, обязаны заботиться о каждом члене общества. И это совершенно не зависит от физических данных или умственных способностей других людей. Точно так же, как мы сами, всякие люди имеют право быть счастливыми и не страдать. Поэтому мы любой ценой должны избегать стремления оттолкнуть тех, кто скорбен умом, – словно они для нас невыносимая ноша. То же касается тех, кто физически тяжело болен, или стал изгоем. Отталкивать их – значит все умножать и умножать страдания. Ведь если мы сами окажемся в подобном состоянии, мы будем искать помощи у других. Поэтому нам необходимо обеспечить, чтобы больные и умственно неполноценные люди никогда не чувствовали себя беспомощными, отвергнутыми или беззащитными. На мой взгляд, та теплота, которую мы проявляем к подобным людям, является мерой нашего духовного здоровья, и на уровне личности, и на уровне общества.
Возможно, говоря о всеобщей ответственности, я выгляжу безнадежным идеалистом. Тем не менее, это та самая мысль, которую я постоянно высказываю публично, начиная с первой моей поездки на Запад в 1973 году. В те дни многие люди скептически относились к подобным взглядам. Точно так