опыт наличия трудных отношений со своими ро­дителями и возникновения в будущем боязни самому стать роди­телем. В вашем случае вы, вероятно, обладали развитым самоосо­знанием.

Экман: Когда я мог чувствовать, что во мне проявляется мой отец, я это хорошо осознавал, и я боролся с этим. Затем, со време­нем, все это как будто исчезло. Конечно, не было никакого отсут­ствия осознания. Это, разумеется, всегда является ключевым во­просом. Два главных вопроса регулярно возникали в отношении того, о чем мы с вами говорили: сознания и сострадания.

Далай-лама (через переводчика): В монастырях монахи живут вместе со своими учителями. Если ученику достается очень стро­гий учитель, то иногда сам ученик, став учителем, воспроизводит эту модель строгих отношений со своими учениками.

Экман: Те, кто занимается обследованием родителей, грубо об­ращающихся со своими детьми, сообщают, что часто с такими ро­дителями, когда они были детьми, грубо обращались их собствен­ные родители. Я вынужден верить этому, потому что подобных свидетельств имеется великое множество, хотя это и не соответ­ствует моему личному опыту. Мой отец бил меня, но я даже не мо­гу себе представить, что я когда-нибудь стал бы бить своих детей. Я никогда не мог поднять на них руку.

Далай-лама (через переводчика): Об этом я предпочел бы услы­шать от ваших детей, а не от вас. (Все смеются.)