их своими предрассудками и страстями и не способен рассматривать их беспристрастно, не способен различать пределы их действия или оценивать отношение к ним других, отличных и противоположных идей, а также признавать равное право последних на существование. Таким образом, как мы постоянно видим, отдельные личности, сообщества, целые поколения увлекаются определенными этическими, религиозными, эстетическими, политическими идеями или некой совокупностью идей, страстно поддерживают их и стремятся осуществить, видя в них практическую ценность, стараются систематизировать их и превратить в устойчивый закон жизни и при этом безоглядно отдаются собственному действию и по-настоящему не используют свободный и беспристрастный разум для обретения верного знания жизни и верной и разумной власти над ней. Эти идеи до известной степени осуществляются и торжествуют какое-то время, но сам их успех приносит горькое разочарование. Так происходит в первую очередь потому, что утвердить их в реальности возможно только путем компромиссов и соглашений с низшей, иррациональной жизнью человека, что умаляет их ценность и бросает тень на их блеск и славу. Зачастую практическое воплощение идей представляется нереальным, и сомнение и разочарование одолевают веру и энтузиазм, принесшие этим идеям победу. Но даже если бы все было по-другому, сами по себе эти идеи остаются неполными и недостаточными; дело не только в том, что их успех лишь весьма относителен: будь даже их торжество полным, оно все равно вело бы к разочарованию, поскольку эти идеи не отражают всей истины жизни, а потому не могут надежно управлять жизнью и ее совершенствовать. Жизнь не укладывается в формулы и системы, которые пытается навязать ей наш разум; она провозглашает себя слишком сложной и полной бесконечных возможностей, чтобы подчиниться власти деспотичного человеческого интеллекта.
Именно по этой причине все построенные человеком системы в конце концов оказывались несостоятельными: они всегда были не чем иным, как результатом частичного и беспорядочного применения разума к жизни. Более того, даже будучи порой в высшей степени ясными и рациональными, эти системы претендовали на знание всей истины жизни и пытались применять свои идеи исходя из этого положения. Но они не могли обладать всей истиной жизни, и жизнь в конце концов разрушала или подрывала их и продолжала свое мощное и непредсказуемое движение. Используя таким образом свой разум для удовлетворения и оправдания
