принципами движения, и «реалистами», которым успех вскружил голову и они настаивали на удалении из программы пунктов, мешающих росту популярности партии. Я занимал позицию где-то между теми и другими, считая, что надо сохранять верность принципам, но представлять их публике в значительно более убедительной форме. С этой целью я написал книгу «Это не должно быть так», в которой изложил программу Партии Зеленых доступным всем языком, избегая отталкивающих неподготовленного читателя научных терминов, которыми были обычно полны партийные публикации.

Я до сих пор согласен с некоторыми положениями той «программной» книги, но во мне уже пробуждалась способность видеть мир таким, каков он действительно есть, и я вскоре понял, что истинной целью создания движения «зеленых» было использовать проблемы окружающей среды, во многом надуманные, как повод для установления глобальной системы контроля над населением. Чудовищная ложь о виновности человека в «глобальном изменении климата» — ярчайший тому пример. Внутренние раздоры в среде «зеленых» раздражали меня, особенно после того, как мне стало ясно, что в политике этой партии на самом деле нет  ничего «нового» — те же методы, что и у других, разве что иначе окрашенные, та же манипуляция сознанием масс, та же реакционность. Основанная как вызов системе, Партия Зеленых в итоге встала на ее сторону. Ходили слухи о том, будто меня исключили из партии, однако в действительности я просто не возобновил свое членство, когда увидел, что «зеленые» не собираются ничего менять. Другая причина, по которой я через несколько месяцев перестал работать в партии, заключалась в том, что со мной начали происходить очень странные вещи; я сознавал, что, рассказывая о них публично, вызову против себя волну насмешек, и не хотел, чтобы по ассоциации от них пострадали хоть в этом не повинные «зеленые».

Я приближался к самому крутому в своей жизни повороту, и мой уже накопленный опыт должен был сыграть в этом важную роль. Оглядываясь сегодня назад, я вижу, насколько идеально складывалась моя судьба со всеми ее взлетами и падениями. «Взлеты» и «падения» — это не более чем ярлыки, навешиваемые рассудком, который все видит через призму дуальности и полярности, тогда как Сознание видит единство всего на свете. «Падения» были так же важны, как «взлеты», а может быть и важнее. Те и другие — нити, из которых соткано полотно под названием «жизненный опыт». Без этого опыта я был бы не в состоянии правильно оценить