вместе. Очевидно, что в таких условиях не остаётся ни времени, ни пространства, ни сил для того, чтобы идти к познанию.
Если мы хотим свести к минимуму лишний груз совместного пребывания и сделать так, чтобы оно, наоборот, разожгло энергию, направляемую прежде на самих себя, и заставило её способствовать увеличению познания, общение между партнёрами, их отношения должны быть сущностными.
Один мужчина хотел показать жене свою любовь. Как же он её показывал?
Их отношения были глубокими и даже превосходили обычные проявления любви. Но существовала "маленькая" проблема: он храпел. Поэтому жена, скрепя сердце и предварительно уверив супруга в своих горячих чувствах, решила спать в другой комнате. Но муж каждую ночь невозмутимо нырял в постель к жене, навязывая ей своё присутствие.
Когда они пришли ко мне на курс терапии, муж всё ещё был убеждён в том, что правда на его стороне и что его поведение было проявлением любви к жене. Но как же можно назвать это любовью, когда он своим храпом по восемь-десять раз за ночь прерывал сон супруги? Разве может быть проявлением любви присутствие человека, который без уважения относится к личному времени своего партнёра?
И в этом случае не была проведена работа, направленная на достижение истины, познания. Этот человек принимал за настоящую любовь свой страх перед одиночеством, ощущение нехватки проявления чувств, потребность в физическом присутствии жены, потребность в её любви.
Настоящая любовь никогда не бывает потребностью.
Кроме того, как мы уже убедились, для вступления на путь истинной любви необходимо отказаться от своих нужд.
Многие люди воспринимают отношения с партнёром так, будто в них должны находить удовлетворение их собственные неудовлетворённые потребности, особенно потребность в любви. Они влюблены в идею любви! Сколько мужчин и женщин считают, что •они любят, потому что они добры, понятливы, нежны! Но они принимают на себя эту роль, любя образ доброты или приятности, в который входят. Они влюблены в самих себя, в образ привязанности, любви.
Но всё это не любовь.
Настоящая любовь нередко требует строгого поведения или тяжкого труда. Труд истинной любви не имеет отношения ни к образам доброты, ни к образам злости или эгоизма. Он просто принадлежит к другому измерению, находится на другом уровне: на уровне познания. Познание не является добрым, нежным или злым. Это просто познание. Познание не имеет определений, ему не нужны прилагательные. Будь оно нежностью,
