Оживая в элементарном мире, ясновидческое сознание находит в нем существ, могущих развить там такую жизнь, какую человек приобретает только в мире чувств. Эти существа чувствуют себя самих — свое «Я» — не так, как чувствует его человек в чувственном мире; они гораздо больше, чем человек, пронизывают это «Я» своим волением; они волят себя . Они ощущают свое бытие как нечто такое, что они сами, своею волею дают себе. Зато по отношению к своему мышлению у них нет того чувства, что они производят свои мысли, как производит их человек; все свои мысли они чувствуют как приходящие извне, как нечто такое, что находится не в них, а в мире, и что из мира излучается в их существо. Таким образом, для этих существ никогда не может возникнуть сомнения в том, что их мысли суть отражения излитого над миром мысленного порядка. Они мыслят не свои мысли; они мыслят мысли мира . Мышлением своим эти существа живут в мыслях мира; но волят они самих себя. Жизнь чувств слагается у них согласно этому их волению и мышлению. Они чувствуют себя членами мирового целого; и они чувствуют необходимость волить себя в соответствии с этим мировым целым.
Вживаясь в мир этих чувств, ясновидческая душа приходит к согласному с природой представлению о своем собственном мышлении, чувствовании и волении. В пределах элементарного мира эти способности человеческой души не могли бы развиться в человеческом эфирном теле. В элементарном мире человеческое воление осталось бы лишь слабой, как бы сонной силой, а человеческое мышление — расплывчатым, мелькающим миром представлений. «Чувство Я» здесь вообще не могло бы возникнуть. Для всего этого человеку необходимо быть облеченным в физическое тело.
Восходя из элементарного мира в подлинный мир духа, ясновидящая душа человека переживает себя в условиях, которые еще дальше, чем элементарные, отстоят от условий чувственного мира. В мире элементов многое еще напоминает чувственный мир. В духовном же мире человек стоит перед совершенно новыми условиями. Здесь ничего нельзя сделать, если иметь одни только те представления, которые можно выработать в чувственном мире. Тем не менее человеческой душе необходимо так укрепить в чувственном мире свою внутреннюю жизнь, чтобы она могла перенести из этого мира в духовный то, что делает возможным пребывание в последнем. Если бы человек не принес с собой в мир духа окрепшую таким образом жизнь души, то в этом мире он впал бы просто в бессознательность. Тогда он мог бы присутствовать
