Глава III. ДВА ОТРИЦАНИЯ: ОТРЕЧЕНИЕ АСКЕТА
Все это есть Брахман; это "я" есть Брахман и "я" четырехкратно.
За границами отношений, без черт, немыслимое, в чем все покойно.
Мандукья Упанишада (Стих 2, 7.)
И все же существует запредельное.
Ибо по другую сторону космического сознания существует, достижимое для нас, сознание даже более трансцендентное, - трансцендентное не только по отношению к эго, но и к самому Космосу, - против которого вселенная кажется незначительной картинкой на необъятном фоне. То поддерживает деятельность вселенной, - или, возможно, только дозволяет ее; Оно охватывает Жизнь со всей Его необъятностью, - и либо отвергает ее с Его бесконечностью.
Если материалист оправдывает свою точку зрения тем, что считает единственной реальностью Материю, этот относительный мир единственной вещью, в которой до некоторой степени мы можем быть уверены, а Запредельное как полностью непознаваемое, если не несуществующее, считает его фантазией разума, абстракцией Мысли, отделившейся от реальности, также и Саньясин, очарованный Запредельным, оправдывает свой взгляд тем, что считает единственной реальностью чистый Дух, единственную вещь, не подверженную изменениям, рождению, смерти, а все остальное -порождением разума и чувств, фантазией, противоположной абстракцией своевольной Ментальности, отошедшей от чистого и вечного Знания.
С помощью какого подтверждения, логикой или переживанием, следует нам отстаивать одну из крайностей крайности, если одна из них не подкрепляется равно убедительной логикой, а вторая - равно законным опытом? Мир Материи подтверждается опытом физических чувств, которые, в силу того, что сами по себе не могут воспринять что-либо нематериальное или не организованное в грубую Материю, будут убеждать нас, что супрачувственное нереально. Это вульгарное или грубое заблуждение наших телесных органов, будучи выдвинутым в область философских рассуждений, не приобретает ни на йоту убедительности. Очевидно, что эти притязания лишены оснований. Даже в мире Материи существуют вещи, которые невозможно познать физическими чувствами. Кроме того, отказ от супрачувственного как обязательно от иллюзии или галлюцинации инспирируется этой постоянной чувственной ассоциацией реального с материально ощутимым, что само по себе есть галлюцинация. Предполагая везде то, что хочется утвердить, материалист тем самым замыкает порочный круг и не может обрести законность беспристрастного рассуждения.
Существуют не только