хохот. И тут я увидела, что он не один. Я увидела пляшущие женские фигуры с распущенными длинными волосами, фигуры мужчин с бокалами в руках.
Услышала: «Причастимся к Господу, выпьем кровушку его!»
«Неблагодарный», - он снова посмотрел на меня, - «все отвернулись от человека, а мы его храним и лелеем».
Откуда-то появилось еще несколько фигур с горящими свечами. Женские фигуры расступились, освобождая середину комнаты. Я увидела, что некоторые из собравшихся прикрыли глаза руками, - у меня создалось впечатление, что свет пламени свечей раздражал их. Фигура в черном со словами: «Тьфу на вас, погань божья», погасила свечи…
Как ни странно, то, что я увидела и услышала, помогло мне сосредоточиться и, настроившись сердцем на имя Христа, снять «шнур». Почувствовала, что стало легче, а минут через пять головная боль прошла совсем.
22 - 23 ноября 1990 года.
Л.В.: Весь вечер я чувствовала себя хорошо, а ночью видела информационный сон.
Во мне возник образ огромного светлого округлой формы зала, уставленного длинными рядами серебристо-серых шкафов, в каждом из которых было множество выдвижных ящиков. Я оглянулась. Вместо стен этого зала я увидела большие, от потолка до пола, окна, за которыми было ярко-синее с легкими белыми облаками небо.
Я поняла, что мне предлагают подойти к одному из серебристо-серых шкафов и посмотреть на то, что хранится в нем. Выдвигая один ящик за другим, я увидела, что в каждом из них лежит по серебристой капсуле. Во мне возникла мысль, что каждая капсула является хранилищем человека.
Я услышала, как мне сказали: «Верно. Здесь ждут своего воплощения духовные сущности людей. Это самое главное в каждом человеке. Это то, что делает человека человеком мыслящим и отличает каждого человека от представителей мира минералов, мира растений, мира животных и человека неодухотворенного».
Я поняла, что до воплощения каждый человек имеет равные условия и возможности для своего развития, для своего эволюционного восхождения и насколько успешно он проходит свой эволюционный путь зависит от него самого, от его собственных усилий, от его каждодневного выбора.
Образ зала пропал, и я увидела себя и Д.Г. на лестнице, идущими снизу вверх. Путь наверх оказался нелегким. Лестница была узкой с высокими крутыми ступеньками. Перил не было, мы шли медленно, поддерживая друг друга. Казалось, что главное - это преодолеть подъем. Останавливаться было нельзя, так как лестница под ногами тут же начинала вибрировать
