Если колдовство является сферой стихийной и пропитанной фольклором и суевериями, и обращаются к нему люди зачастую народного характера и воззрений, оккультизм претендует на элитарность. Прежде всего, знания, с которыми мы встречаемся в его ракурсе, значительно более систематизированы и доступны рассуждениям. Во вторую очередь, как правило они содержат в себе заявку не просто на некоторую возможность, а на вещи значительно более высокого порядка: именно тут мы встречаемся такими понятиями как «Истинная воля» или «посвящение».

Говоря коротко и не совсем точно, оккультизм – это попытка рационального осмысления мистического опыта. Соответственно, в нём можно найти как моменты, характерные для мистики: апелляция к прозрению, экстатизм или просто «необычный взгляд на вещи», так и почти философскую структуру размышления. Понимание оккультных работ требует как наличия личного мистического опыта для того, чтобы чувствовать наполнение понятий, которыми оперирует автор, так и высокую культуру мышления, чтобы правильно воспринять и продолжить рассуждение, начатое в произведении оккультной тематики.

У интересующихся людей это создаёт впечатление, что оккультизм – вершина мистического знания, изучая которое можно прийти ко многим удивительным вещам. В этой заметке мы попробуем разобраться с тем, чем именно является такое знание.

От земли к небу и от неба к земле

Сознание, посредством которого человек может целенаправленно познавать мир, приходит к нему не сразу. Оно, словно остров из воды, поднимается из темноты бессознательного «я», и лишь через пару десятков лет, да и то далеко не всегда, приводит к возможности самостоятельного мышления.

Будучи ребёнком, человек не способен отделить себя от своего опыта. И также, знакомясь с языком, он не способен отделить себя от того, что ему говорят другие. Поэтому, с одной стороны, в юном возрасте ему более открыты душевные переживания. Но с другой стороны, он очень внушаем и зависим от окружающих его обстоятельств и мнений. Он очень подвижен и не зацикливается в каком-то одном состоянии, будто бы представляя своим существованием жизнь во всём её непостоянстве. Но при этом он не способен осознать то, чем эта жизнь получается наполнена.

Однажды у меня возникло чувство, что кто-то другой через меня смотрит на окружающий мир. Словно нечто значительно более мудрое и древнее наблюдает за происходящим, и шепчет вещи, о которых никогда не рассказывали родители, о чём не было написано